"В феврале сорок шестого года меня хватил сердечный удар.На несколько месяцев, впервые за всю свою жизнь, я был на-
сильно остановлен,прикован к постельному режиму.Кровообращение шло вяло. Мысли шли медленно. Несколько месяцев безусловно несменяющейся обстановки впереди.
читать дальшеЯ был даже рад.
Я думал, что наконец-то осмотрюсь, огляжусь, одумаюсь.
И все пойму про себя,про жизнь,про сорок восемь прожитых лет.
Скажу сразу: ничего я не понял.
Ни про жизнь. Ни про себя. Ни про сорок восемь прожитых лет.
Ничего, кроме разве одного.
Что жизнь пройдена вскачь, без оглядок, как пересадка за пересадкой,как погоня за одним поездом с другого.
С вниманием, неотрывно прикованным к секундной стрелке.
Поспеть туда-то.
Не опоздать туда.
Успеть сюда.
Выбраться отсюда.
Как из окна вагона, мимо летят обрывки детства, кусок юности, пласты зрелости.
Яркое, пестрое, вертящееся, цветастое.
И вдруг ужасное сознание!
Что все это не удержано, не схвачено, только пригублено.
Нигде не выпито до дна.
И редко — проглочено, а не надкусано.
Подымаясь куда-то, чувствуешь, что жил уже мыслью о том, как будешь сходить с лестницы.
Развязывая чемодан уже думал об упаковке.
Расставляя книги по полкам, задумывался над тем, кто будет снимать их с этих мест после моей смерти.
И целуя в первый раз новые, еще чужие губы, я уже думал о том, как на эти же губы ляжет поцелуй прощальный." (с) Эйзенштейн. Мемуары.Мне 20. А я его понимаю. Потому что буквально недавно полгода почти не выходила из дома. И поняла то же самое.
А сейчас понимаю еще больше.
Я разочаровываюсь. Каждый раз я вижу что-то такое, чего не видела раньше, и разочаровываюсь. Я уже больше не вижу светлого и волшебного мира, а вижу тусклость и пасмурность нашей жизни.
Где все то, о чем мы мечтали? Где сказки? Где истинная любовь?
Неужели именно так уходит детство? Или уходит невинность?
А я хочу удивительных открытий, новых впечатлений, яркости и глубины жизни... Чтобы не понадкусывать и уйти, а погрузиться до самого дна и выйти с другой стороны земли... Как это сделать?
И, наверное, даже хорошо, что все это я осознала не в 50, а в 20 лет. Вопрос, можно ли теперь что-то исправить.
Неужели это ждет нас всех?..